Горсть песка-12 - Страница 13

К оглавлению

...

(Цветное) 23 часа 31 минута. Крепость. Госпитальный остров, Брестский окружной военный госпиталь.

Старшая медицинская сестра хирургического отделения Прасковья Ткачёва только что вернулась с танцев из парка «1 мая».

И тут же была вызвана к себе заместителем начальника госпиталя по политчасти батальонным комиссаром Богатеевым Н.С.

«Поля, сколько у нас лежачих в первой и второй хирургии, а также в гнойной?

«Да столько же, сколько было- 79 человек»

«Слушай приказ. В течении двух часов весь госпиталь с ранбольными убывает в Пинск. Лежачих вывезти в первую очередь…»

«Никита Сергеевич, родненький, да как же мы их вывезем? И на чём?»

«Да хоть на хую, но вывезти!» — и хлопнув дверью, красный как рак комиссар стремительно удаляется по коридору…

«Да у меня и того нет…»- растерянно разводит руками Полина…

Через час коридоры госпиталя наполняются топотом и вознёй…Неугомонный матершинник Богатеев привёл целую роту полещуков…где-то конфисковал, видимо…вислоусые седые дядьки из 23 отдельного обозного гужевого батальона бережно укладывают закутанных в шинели и байковые одеяла бойцов и командиров на заполненные сеном повозки…И, глядя на их неспешную, основательную торопливость- веришь, что ЭТИ — вывезут, спасут, сохранят…

(Мгновенная чёрно-белая вставка. Пылающий госпиталь, чудовищные крики заживо горящих лежачих больных…Расстрелянные Никита Сергеевич и Поля…рядом- добитые в упор раненые- те, кого они успели выхватить из огня)

...

(Цветное) 23 часа 32 минуты. Крепость. Северный остров. ДНС 5.

Топанье солдатских ботинок (не сапог- ботинок с обмотками) по лестнице, стук в дверь…Для командира Красной Армии — дело обыденное и давно привычное.

Тихо встать, постараться не разбудить детей, обмундирование — на привычном месте, в привычном порядке развешано на стуле…»тревожный» чемоданчик со сменой белья, опасной бритвой, мылом, помазком, карманным зеркальцем в коленкоровом чехольчике, иголкой с черной ниткой, иголкой с белой ниткой, иголкой с зелёной ниткой, парой запасных пуговиц, бязью для подшивки воротничка, складным ножиком, расчёской, щёткой для обуви, щёткой для одежды, фланелькой, баночкой с ваксой, камешком пасты «Гои» в восковой бумаге (пуговицы и пряжки чистить), зубной щёткой, зубным порошком в картонной круглой коробочке, флаконом одеколона «Шипр» и полотенцем (быстрый взгляд- всё штатно, по единожды заведённому образцу) — в левую руку…

«Фима, ты-то куда?!»

«Как куда, Густа — тревога же!»

«Да забудь ты про эти полковые тревоги, ты ведь уже переведён, с повышением на дивизию…»

«Что ты, что ты, Густа! Я ведь коммунист! А вдруг нашим в полку надо чем помочь? Ну, я пошёл…»

«Да провались ты со своими коммунистами…для них у тебя всегда время есть…только для жены и ребёнка тебя никогда нет дома…»

(Мгновенная чёрно-белая вставка. Застреленный в спину полковой комиссар лежит у порога собственного дома, и в его широко раскрытых глазах навек застыли обида и удивление…)

...

(Цветное) 23 часа 33 минуты. Грузовой двор вокзала «Брест».

Вот они, кровавосталинскиеопричники! Вершат, не иначе, какое-то страшное злодейство!

У товарного вагона- зловещий «чёрный ворон» — ГаЗ — фургончик, с вполне мирной надписью «Хлеб». В кузове-несколько бойцов из 60-того железнодорожного полка НКВД, с размаху закидывают в вагон брезентовые мешки…Наконец, машина пустеет.

Уже знакомый нам сержант Турсунбаев, утерев пот, подзывает одного из бойцов.

Турсунбаев: «Ну, Сергеев, давай…Полезай в вагон, принимай груз под охрану…»

Сергеев, обиженно: «А почему всегда я? На вагоны лазать- я, груз охранять- опять я…Вы тут с нарушителями сражаться будете, а я? Что я, рыжий?» (Голос за кадром — В темноте не видно, но боец действительно — не только рыжий, но и конопатый…)

Турсунбаев: «А-аттставить разговорчики! Короче, сейчас толкач подгонит вагон к поезду, поедешь на Восток…сдашь там груз…кому-нибудь…Удачи тебе, боец!»

(Черно-белая вставка. В июле 41-го на грузовых путях Белорусского вокзала обнаружился обгорелый, иссеченный пулями и осколками товарный вагон, к которому никого не подпускал почерневший, обросший щетиной, две недели ничего не евший, худющий солдат-нквдэшник…Прибывшие с Лубянки — приняли от него несчитанные миллионы рублей и иные ценности из Госбанка Бреста…Коллизия, по нынешним паскудным временам, малопонятная…)

...

(Цветное) 23 часа 34 минуты. Подвал Управления НКВД-НКГБ по Бресту и Брестской области (размещались в одном здании, только вход с разных подъездов.)

А вот это- действительно ТРАГЕДИЯ.

Оперуполномоченный Лерман занимается тяжёлым, грязным, но увы- необходимым, в виду ожидаемого нападения, делом…Со времён Дзержинского повелось — кто следствие вёл, тот и приговор исполняет…

«Ну, ну же, пан Сталкеревич…Ну не надо так переживать! Вообще, мы Вас не собираемся убивать — а только исполняем решение Военного трибунала…Ну же, ну утешьтесь- все мы смертны…все когда-нибудь помрём…а от пули в основание черепа — помирать легко и быстро, раз- и готово, как зубик вырвать, чик- и нету! То ли дело, мой дядя Йося помирал от рака простаты- от помучился, бедняга…А дедушка мой, которого петлюровцы на двери синагоги в Бердичеве распяли- тот вообще помирал пять дней, и напоследок аж хохму выдал- отлично, говорит, понимаю Иешуа Га-Ноцри, но убеждений его всё равно не разделяю! БАХ! От и всё пан Сталкеревич, а Вы боялись…Быстро и чисто, только ножками задрыгал…